Неточные совпадения
Он пошел на Цивильск, ограбил город, повесил
воеводу и, разделив шайку свою на две части, послал одну по
Нижегородской дороге, а другую по Алатырской и пресек таким образом сообщение Нижнего с Казанью.
Все
нижегородские жители чтят память бывшего своего
воеводы, а твоего покойного родителя; может статься, пример твой на них и подействует.
— Да надо завернуть в Хотьковскую обитель за Настенькой: она уж четвертый месяц живет там у своей тетки, сестры моей, игуменьи Ирины. Не век ей оставаться невестою, пора уж быть и женою пана Гонсевского; а к тому ж если нам придется уехать в Польшу, то как ее после выручить? Хоть, правду сказать, я не в тебя, Андрей Никитич, и верить не хочу, чтоб этот
нижегородский сброд устоял против обученного войска польского и такого знаменитого
воеводы, каков гетман Хоткевич.
— Не мне, последнему из граждан
нижегородских, — отвечал Минин, — быть судьею между именитых бояр и
воевод; довольно и того, что вы не погнушались допустить меня, простого человека, в ваш боярский совет и дозволили говорить наряду с вами, высокими сановниками царства Русского. Нет, бояре! пусть посредником в споре нашем будет равный с вами родом и саном знаменитым, пусть решит, идти ли нам к Москве или нет, посланник и друг пана Гонсевского.
— Чему дивиться, что ты связал себя клятвенным обещанием, когда вся Москва сделала то же самое. Да вот хоть, например, князь Димитрий Мамстрюкович Черкасский изволил мне сказывать, что сегодня у него в дому сберутся здешние бояре и старшины, чтоб выслушать гонца, который прислан к нам с предложением от пана Гонсевского. И как ты думаешь, кто этот доверенный человек злейшего врага нашего?.. Сын бывшего
воеводы нижегородского, боярина Милославского.
— Итак, во имя божие — к Москве!.. Но чтоб не бесплодно положить нам головы и смертию нашей искупить отечество, мы должны избрать достойного
воеводу. Я был в Пурецкой волости у князя Димитрия Михайловича Пожарского; едва излечившийся от глубоких язв, сей неустрашимый военачальник готов снова обнажить меч и грянуть божиею грозой на супостата. Граждане
нижегородские! хотите ли иметь его главою? люб ли вам стольник и знаменитый
воевода, князь Димитрий Михайлович Пожарский?
Во многих местах раздавались песни и громкие восклицания; и даже шагах в двадцати от ставки главного своего
воеводы, князя Трубецкого, человек пятьдесят казаков, расположась покойно вокруг пылающего костра и попивая вкруговую, шумели и кричали во все горло, осыпая ругательствами
нижегородское ополчение, пришедшее с князем Пожарским.
Бояре и
воеводы, старее его чинами и родом, несмотря на закоренелый предрассудок местничества, добровольно подчинились его власти: со всех сторон спешили под знамена его люди ратные; смоляне, дорогобужане и вязьмичи, жившие в Арзамасе, явились первые; вслед за ними рязанцы, коломенцы и жители отдаленной Украины умножили собою число свободных людей: так называли себя воины, составлявшие отечественное ополчение
нижегородское, которое вскоре, под предводительством Пожарского, двинулось к Ярославлю.
— Сын покойного
воеводы нижегородского?
— Эх, Юрий Дмитрич! — продолжал Лесута. — Много с тех пор воды утекло! Вовсе житья не стало нашему брату, родовому дворянину!
Нижегородские крамольники все вверх дном поставили. Хотя бы, к примеру сказать, меня, стряпчего с ключом, — поверишь ли, Юрий Дмитрич? в грош не ставят; а какой-нибудь простой посадский или мясник —
воеводою!
Князь Дмитрий Михайлович Пожарский,
воевода Нижегородской рати.
Дмитрий Ростовский разумел под именем Брынских лесов
нижегородское Заволжье, в котором было тогда главнейшее сборище раскольников, это видно из многих мест его «Розыска»; например: «
Воевода ростовский Пашков поведа нам: был послан… в Балахонский уезд, в Заузольскую волость.